Это означает, что население тратит на завезенные из других стран продукты столько же, сколько и годом ранее, однако покупает их менее, заключает начальник центра агропродовольственной политики РАНХиГС Наталья Шагойда в мониторинге, выпускаемом РАНХиГС и Институтом Гайдара. Наибольшее снижение было в середине зимы этого года — 43 процента, а по достоверной располагаемой информации за январь — август разрыв уменьшился до 37 процентов. Единственным исключением из этих данных стали молочные продукты (включая пресловутые сыры), импорт которых снизился и в долларах, и в рублях. В общем доля импортного продовольствия в розничном товарообороте практически не поменялась: 11,4% в первом полугодии 2015 г. против 12,3% за 2014 г. Резко поменялась география поставок: импорт из ЕС и Норвегии упал с 6,8 до 0,4 млрд долларов, доля данного региона в целом объеме ввозимой продукции сократилась с 31 до 2,7 процента. В рублевом же выражении импорт продуктов не снизился и даже незначительно вырос (на 1% за первое полугодие 2015 г.).
Закупки продуктов, подпавших под российское эмбарго летом 2014 года, уменьшились на 39,5 процента по сентябрь 2015 года. Замещению потребления продовольствия импортных продуктов отечественными в условиях поднятия цен способствовало увеличение производства сельхозпродукции, частично продукции пищевой индустрии, снижение импорта и снижение курса рубля, говорится в докладе. Авторы исследования, поделив импортозамещение продовольствия на товарное (в натуральном виде) и стоимостное (сокращение затрат на импорт и их рост на отечественные аналоги), сделали вывод о том, что товарного импортозамещения не происходит, ежели импорт уменьшается при одновременном спаде потребления продукции (в том числе российской) на ту же либо большую величину. В общем рост цен на продовольствие за январь — август нынешнего года ускорился в 2,6 раза.
